Вскоре появились воины. Они разогнали толпу, что нас окружила, и пригласили нас пойти к правителю города. Они говорили с нами почтительно, как и подобает обращаться к богам.

Мы пришли во дворец конунга. Конунг со своими советниками вышел нам навстречу. Он приветствовал меня, как Кецалькоатля, и спросил, каковы мои намерения.

– Я направляюсь в Теночтитлан, – сказал я, ибо к тому времени уже знал имя нужного мне города.

– Не хочет ли мудрый Кецалькоатль остаться у нас? Здесь ему будет оказан лучший прием, чем у теночков.

Я сказал, что охотно задержусь здесь на несколько дней. Нас поселили в красивом дворце. Мы жили там в полном довольстве.

На другой день к нам пришел один из старших жрецов. Он спросил, не научу ли я жителей города какой-нибудь премудрости. Я обещал исполнить его просьбу.

– Чему же ты их научишь? – спросила Сигрид. Я сказал, что еще не решил.

– Мы могли бы научить их строить хорошие корабли, но здесь нет ни моря, ни озера.

Торхалль сказал:

– У них нет лошадей, и они таскают все грузы на спине. Наверное, они будут рады, если мы смастерим для них телегу. А я знаю толк в этом деле.

Мы все решили, что это хорошее предложение.

Мы получили все необходимое, а также десяток толковых работников. Мы сделали телегу за один день.

Правитель города и все старейшины пришли смотреть телегу. Они долго разглядывали и ощупывали ее, а потом сказали:

– Мы не можем постичь, что за дар дает нам мудрый Кецалькоатль. Мы не знаем, для чего он служит и какая от него польза.

Я сказал:

– Сколько носильщиков необходимо, чтобы перенести правителя с одного конца города на другой?

– Четверо, – ответили науа. – Четверо тламеме и носилки правителя, украшенные перьями кецаля.

– На этих носилках, которые я даю вам, один тламеме сможет перенести четырех правителей через весь город, даже не почувствовав усталости.

Я предложил им испытать телегу. Старший жрец сказал:

– Мы не решаемся, о Кецалькоатль, сразу показаться народу в твоих носилках. Пусть сначала нас перенесут через этот покой.

Четверо из них взошли на телегу. Надо сказать, что были они весьма тучны. Один из работников-науа, который вместе с нами мастерил телегу, прокатил их по каменному полу через весь покой, туда и обратно, несколько раз.

– Поистине, это чудесный дар, – сказал правитель. – Я заметил, что нас не несли, а волокли по земле, однако носилки двигались так же легко, как лодка скользит по воде.

– Хвала мудрому Кецалькоатлю, – сказал жрец. – Наше удивление и благодарность так велики, что, будь они сделаны из камня, они превысили бы гору Истаксиуатль. Однако, сдается мне, что от этого дара больше пользы носильщикам, чем правителям.

– Вовсе нет, – сказал я. – Вы получите большую выгоду. Городу не нужно будет кормить так много носильщиков.

– Куда же мы денем лишних тламеме, о мудрейший?

– Они могут стать воинами или земледельцами.

– Это нарушит порядок, установленный отцами и дедами. Может начаться смута, Кецальткоатль. Земледельцы и воины будут обижены, если мы поставим носильщиков вровень с ними.

Я сказал:

– Бросьте молоть чепуху. Вы получили добрую вещь и полезное знание. Теперь сами распоряжайтесь этим, насколько у вас хватит ума.

Потом я сказал, что намерен завтра же отправиться в Мешико. Я сказал, что хочу взять с собой половину из тех десяти работников, что помогали строить телегу, а также запас пищи в дорогу. Правитель ответил, что я могу взять все, что пожелаю.

На другой день мы покинули город и двинулись дальше на юг.

– Тлакаэлель, ты был на всех моих беседах с Ицкоатлем. Я позволил тебе слушать, потому что ты – живое подобие Анги. Хоть ты и мал, твой взгляд проникает в сердце, как луч Черной Звезды. У тебя есть сила, чтобы стать верховным жрецом и учителем всех астеков. Многие пойдут по твоему слову даже на смерть. Хочешь ли ты этого?

– Да.

– Так будет. Веришь ли ты в богов?

– Нет, тольтекатль.

– Чему ты веришь?

– Себе, Анге и тебе, тольтекатль.

– Недурной выбор. Ты прав, богов не существует. Боги – лишь тени людей, сны детей Анги. Каждый может стать богом. Не так ли?

– Ты – Кецалькоатль. А я – Уицилопочтли.

– Поэтому ты носишь высушенную птичку колибри на левой стороне груди?

– Ты смеешься надо мной и думаешь, что я еще мал. Но ты ведь и сам носишь щит с орлом и змеей.

– Ты рассмешил меня, маленький сын Звезды, но ты прав. Тебя непросто победить в споре. Ты убедишь любого даже в том, что кажется рассудку нелепым.

– Не ты ли говорил, что все видимое и мыслимое нами существует лишь внутри нас? Не ты ли говорил, что важна толька Анга, а для Анги нет правды и лжи?

– Довольно, Тлакаэлель. Ты достойный соперник даже для меня. По-моему, я ничему не научил тебя сегодня.

– Ты ошибаешься, тольтекатль. Я многое понял.

– Тогда приходи завтра.

– Я приду.

VII

Мы миновали еще три селения, где меня встречали как Кецалькоатля. Весть обо мне разошлась по всей стране. На торжище в одном из селений какой-то купец рассказал Кетилю и Катле о том, что в городе, где мы смастерили телегу, был большой праздник.

– Кецалькоатль подарил городу крылатые носилки, которые скользят по земле, как лодка по воде. Правители сказали, что ездить на таких носилках пристало богам, но не людям.

– Что они сделали с носилками? – спросил Кетиль.

– Их украсили перьями кецаля и отдали богам. Пятерых горожан, которых Кецалькоатль призвал себе в помощники, и которым он объяснил, как делать носилки – этих пятерых тоже отдали богам. Был большой праздник, большой пир для богов, много жертвенной крови.

Кетиль пришел ко мне и рассказал о том, что узнал. Тогда мы решили, что не будем более учить науа ничему полезному, поскольку им это не впрок. Катла сказала:

– Эти люди не многим отличаются от неразумного скота. Они достойны того, чтобы их всех пожрали их же собственные боги.

Я сказал, что именно так оно и будет.

– И мы поможем этому совершиться. Мы сделаем это руками мешиков, когда придем в Теночтитлан.

Мы шли еще какое-то время, пока не достигли озера Тескоко. Посреди озера был остров, а на нем стоял город астеков, называемый Мешико, или Теночтитлан. Остров соединялся с берегом дамбами. Вокруг него плавали большие плоты, засыпанные плодородной землей. На этих плотах астеки выращивали себе пишу.

Мы перешли озеро по дамбе и беспрепятственно вступили в город. Город был так могуществен, что не опасался чужеземцев, и стражи на входах не ставили.

Дома здесь были велики и красивы, а жители ходили в богатых одеждах. У воинов были крепкие круглые щиты и тяжелые дубины, усаженные острыми осколками камня ицтли. Кое-кто из горожан приветствовал нас, как богов, другие проходили мимо.

Торхалль сказал:

– Похоже, многие здесь принимают нас за самозванцев. Тебе, Эрлинг, придется потрудиться, чтобы доказать свою божественность этим богачам.

Мы поселились в доме, где жили купцы, приходящие из окрестных селений. Мы отдали хозяину дома полмешка какао за один обширный покой. Науа делают из какао напиток, называемый шоколатль. Он очень хорош на вкус. Мы не притрагиваемся к нему, чтобы не потерять боевого духа.

На другой день мы осмотрели город. Он был очень велик. Мы увидели поле для игры в мяч. Игра была не та, в которую играют'в Гренландии. Игроки ходили на согнутых ногах вприсядку. Побеждал тот, кто попадал мячом в кольцо на столбе. После игры победитель отрубал побежденному голову. Я спросил у Куитлатля, всякий ли может принять участие в игре. Мне хотелось самому испытать свои силы. Куитлатль ответил, что это вовсе и не игра, а священный обряд, к которому жрецы готовят участников по нескольку зим.

– Мяч – это солнце Тонатиу, – сказал Куитлатль. – Голова – это мяч. Кольцо – это солнце. Голова в кольце – человек стал солнцем. Теперь солнце накормлено и сможет завтра снова взойти.